Книга Оборотни тоже смертны  - Алексей Щербаков

В конце концов Асташкевич собрал на совещание командиров отрядов. Изложив ситуацию, он обратился к собравшимся:

– Что ж, товарищи бойцы. Дело, прямо скажем, невеселое. Нам теперь противостоят люди, которые, прямо скажем, посильнее нас воюют в лесах. Один отряд мы разбили. Но можем ли мы поручиться, что он всего один? Этот швед – он хитрый. Но и в самом деле может не все знать. Скажу честно, я с такими оборотнями никогда не сталкивался. Это тоже понятно. Немцы тоже учатся. Но, как бы то ни было, а бороться с ними надо. Какие будут мнения?

Первым заговорил Аганбеков.

– Насколько я понял, эти отряды действуют скрытно, исключительно из засады и придерживаются принципа «бей и беги». В общем-то, это наша, партизанская, тактика, которую они переняли. Ввязываться в затяжной бой не в их правилах. Следовательно, нужно пытаться переиграть противника. Разведчикам всех отрядов следует занять места в лесу, удобные для засады на нас. Пусть это будут небольшие группы – допустим, по три человека. По возможности, каждая группа должна иметь ручной пулемет. При столкновении с противником группы должны применять ту же тактику, что и егеря, – наносить из засады удар, потом отходить. Поняв, что они обнаружены, егеря прекратят выполнение задания.

– То есть ты хочешь их отпугнуть?

– Так точно. Если немцы поймут, что действия таких групп неэффективны, они их прекратят. Это элитные подразделения; использовать их там, где они не достигают эффекта, немцы не станут.

Аганбеков помолчал, потом продолжил:

– Откровенно говоря, я не уверен, что мы сумеем в полной мере организовать такую борьбу. У нас слишком мало достаточно квалифицированных разведчиков. Большинство привыкло действовать против тыловых частей, не обладающих серьезными боевыми навыками. Но другого выхода я не вижу.

– Эх, и голова ж у тебя, Аганбеков! Сразу видно пограничника. А ведь ты прав. Когда мы с беляками в двадцатых воевали, к нам через границу лезли банды. Не такие, понятно, но все матерое офицерье. Так они тоже – если по морде получали, тут же откатывались. Так и сделаем.

Другие командиры ничего толкового добавить не могли, зато подтвердили сомнения Аганбекова в том, что партизанские разведчики смогут противостоять «оборотням». Это слово как-то привилось для обозначения тех, кого немцы официально называли ягдкомандами. Последним заговорил Сухих, тоже присутствовавший на совещании.

– Есть еще один путь, который лишь дополняет сказанное товарищем Аганбековым. Как мы знаем из показаний пленного, где-то в окрестностях существует база, откуда действуют эти группы. Мы можем ее найти – и попытаться предпринять какие-либо действия для нейтрализации этой базы.

– Ну, это как раз работа для тебя и твоих людей. Вот и действуй. Вычислишь ее – тогда мы и подключимся всеми силами, – заключил командир.

Особист был бы рад действовать. Да только совершенно не представлял даже, с чего начать…

* * *

Вот уже несколько дней партизанские разведчики торчали в засадах. Мельников, Макаров и Голованов сидели возле одной из троп, ведущих к деревне Козловична: там располагалось одно очень «вкусное» место для засады – чтобы перестрелять из нее партизанский отряд, идущий к деревне. Вот бойцы и заняли место с таким расчетом, чтобы перехватить егерей, вздумай они тут обосноваться. Три дня сидения не дали никаких результатов. Впрочем, у других групп тоже никаких успехов не наблюдалось. То ли имелась все-таки всего одна группа, то ли, как думал Макаров, фрицы оказались хитрее и решили переждать, пока партизаны успокоятся, чтобы потом начать по новой.

Примерно в середине дня послышался шум идущего по лесу отряда. Шли явно не из деревни, а огибая ее по лесу. Правда, шли как-то слишком громко для профессиональных лесных бойцов. Тем не менее разведчики приготовились к бою.

Но вот на тропе показалась группа в шесть человек. Это были явно не егеря. Приглядевшись, Макаров, находившийся ближе всех к идущим людям, вдруг узнал одного из них и поднялся из засады.

– Сеня, какая встреча!

– О! Я гляжу, этот лес, он теперь-таки просто Дерибасовская! Куда ни идешь – всюду кого-то встречаешь, – ответил уголовник (а это был именно он). Сеня снова был с винтовкой. Он оглядел Григория и продолжил: – Я гляжу, ты прибарахлился, новый клифт себе справил… Очень даже выглядит.

В самом деле, после боя у озера некоторые разведчики, в том числе Голованов и Макаров, давно завидовавшие Мельникову, позаимствовали немецкую камуфляжную форму.

– А ты, гляжу, уже собрал новый отряд. Ловкий ты парень. Снова гоп-стопом по лесам промышляете?

– Да нет, этих то ли я в плен взял, то ли они меня. А идут они к вам. Что ж, мне меньше ноги бить. Сдам их вам. А что касается винтовки, то без нее по нынешним временам никуда. Пришлось одного полицая успокоить.

Между тем из засады поднялся и Мельников. Макаров с ручным пулеметом продолжал держать компанию на прицеле.

Разведчики разглядывали незнакомцев. Двое из них, вооруженные винтовками, были одеты в немецкую форму без знаков различия. Приглядевшись, Сергей увидел у них на рукавах эмблему с Андреевским крестом. «Восточники»… Трое других, безоружные, были одеты в лохмотья, в которых угадывалась красноармейская форма.

– Кто такие? – спросил их Макаров.

– Мы двое – из русской роты, которая стоит в Слониме. А это – пленные. Мы с ними от немцев ушли. Искали партизан. Встретили вот этого… Он сказал, что знает к вам дорогу.

– Искали, так нашли. Винтовочки на землю кладите.

– Ребята, я пошел, ладно? У меня есть еще дела кроме того, чтобы к вам всяких фраеров провожать… – С этими словами вор повернулся и двинулся в лес.

* * *

Поначалу допрос этой пятерки ничего интересного не принес. Пленные, по их словам, угодили в 1942 году в котел под Харьковом. Дальше понятно – лагерь со всеми его прелестями. В последнее время они работали на станции Слоним. Позавчера их послали за чем-то в город под конвоем двух «восточников». Те вдруг предложили уходить к партизанам. Хоть особой веры «восточникам» и не было, пленные решили рискнуть. Ушли удачно. Пробрались мимо немецких постов и двинули в лес. Никто за ними не гнался… Последнее, впрочем, было не удивительно. Станут немцы гоняться за какими-то пленными по партизанскому лесу!

«Восточники», по их словам, тоже были из пленных. Только в «котел» угодили в сорок первом под Киевом. Дальше – опять-таки обычное дело. Лагерь, голодуха… В сорок втором им предложили на выбор: либо подохнете с голоду, либо записывайтесь в «восточную роту». Давно хотели удрать, но роту держали далеко от фронта, а партизан рядом не было. И тут подвернулся случай – вот и ушли.

Словом, все было очень обычно. Но вот последний из допрашиваемых (разумеется, Сухих говорил с каждым по отдельности), бывший лейтенант Красной армии, а ныне унтер-офицер 12-й восточной роты Мальцев, изложив все, сделал паузу.

– Только тут вот такое дело. Мы ведь не сами ушли. Если уж все честно, нам помогли.